catcher in the

и в общем-то - не до высокого, блин, искусства, лишь заново учишься думать, ходить и жить. как будто стоишь над обрывом - а поле пусто, и некого больше ловить и держать во ржи. в глубоком тылу, слаб, придавлен, вполне отчаян (как рыба придонная, вытащена на свет), ты глушишь усталость горячим тяжелым чаем, ты смотришь, как тень простирается по траве. эй, Холден, последний романтик чумного века, ты б нынче ушел в отрицание и цинизм: что толку ловить этих чокнутых человеков, пускай себе бегают, пусть улетают вниз. в глубоком тылу, и без права на отставанье, беспомощней пары стареющих хомячков: ты хочешь, чтоб больше не злились, не убивали, но можешь лишь пыриться с вечной глухой тоской. и пусть ты хотел бы - держать бы над ними небо, но держишь лишь коврик - несешь выбивать его...

родился б в саванне - так был бы забавной зеброй.
жирафом.
не львом - ну не всякому быть же львом.

эй, Холден, последний романтик за океаном: дрожит ли земля у вас? здесь уж давно дрожит.
ты знаешь, наверно, я все-таки тут останусь.
вдруг кто-то появится?
будем ловить во ржи.