"ребенок рос, его назвали лима" (с)

До недавних пор я честно считала, что моими первыми стихотворениями были четверостишие про снежную горку (пушкинские мотивы прослеживались) и что-то про счет на пальцах как попытку ответа на классическое "сколько будет пять и пять? - я подумала немножко и сказала: две ладошки". Возраст трудноопределим, где-то в районе начальной школы. Идеи стихотворений вполне адекватные для тогдашних пор, верно?

Ан нет. Недавно нашлось свидетельство того, что еще в самом раннем моем возрасте (буквы печатные, значит, дело было еще до первого класса, а в школу я пошла в шесть) фэнтези, местами даже, можно сказать, дарк фэнтези, оставило четкий отпечаток копыта в душе автора.

( Вот оно. )

Клянусь всеми святыми - не помню, когда, как и чем сие навеяно.
(У меня так постоянно - найду в столе обрывок бумажки с моим почерком и вопросом "Почему умерла Мэри?" - и неделю мучаюсь теориями, от детективно-триллерных до американски-бытовушных. Гипотетическая Мэри, которая, может, вовсе и не умирала, ехидно лыбится в голубой дали. Разумеется, финика с два я вспомню.)

( Для тех, кому мало - прилагаются иллюстрации. Не к данному конкретному стихотворению, но в принципе. Возраст аналогичен. )

(Сейчас я рисую примерно вот так; вероятно, не многое изменилось в технике).

Проза началась позже, как раз после первого класса. Видимо, для нее все-таки необходимо было умение много и быстро писать, печатными так не получалось, пришлось выучиться и выработать читаемый почерк. Сейчас мой почерк разбираем только с усилиями, конечно.

Вот что бывает, если в доме, где долго и интенсивно живут всякие существа, делают жестокую уборку. Раскопая всех подвалов и шкафов перетряся. С мистическим ужасом интересом жду результатов дальнейших раскопок.