ирэна-барбара-иоанна

– «Аллерод» вовсе не значит «все красное», – раздраженно возразила Алиция. – Не понимаю, как такая идиотская мысль пришла тебе в голову.
Вот чуть ли не первые слова, какими встретила меня лучшая подруга, когда я сошла с поезда на маленькой датской станции Аллерод. Мы с Алицией стояли на привокзальной площади в ожидании такси. Умей Алиция угадывать будущее, она наверняка еще энергичнее восстала бы против моего перевода названия «Аллерод».
– А что значит? – спросила я. – «Род» – «красный», «алле» – «все».
– На каком языке, хотела бы я знать?
– На среднем между немецким и английским.
– Ах, среднем… Скажи на милость, чем набит твой чемодан?
– Твоим бигосом, твоей водкой, твоими книгами, твоей колбасой…
– А своего у тебя там ничего нет?
– Как же, пишущая машинка. «Род» означает «красное», и баста, я так решила!

Умерла Иоанна Хмелевская. Ей было 82 года.

Для многих словосочетание "иронический детектив" сейчас равняется священному ужасу и шараханью от бесконечных полок с Донцовой, Поляковой, и иже с ними: кричащие обложки, названия вроде "Убийство под кириешками", продакт-плейсмент, юмор на уровне нефтяных месторождений в Марианской впадине.

А ведь все было совсем не так. Пани Иоанна стала, можно сказать, родоначальником жанра - и уж ее-то юмор был настоящим. Истории, достойные леди Агаты, но в качестве места действия выбрана не Англия начала двадцатого века, а Польша спустя пятьдесят и более лет (а также всякие прочие страны). Живые герои - еще бы, ведь большинство образов рисовались с натуры! Путешествия, приключения, множество разнообразных тем - скачки, марки, драгоценности, карточные игры. И, разумеется, основа любого детектива: загадки. Похищения, убийства, покушения, махинации, шантаж - рассказывать обо всем этом, не теряя чувства юмора, тяжело. Порой невозможно. Отчасти именно поэтому нас воротит от Донцовой и прочих: там ни загадок, ни юмора.

Но пани... У пани получалось.

– Перестаньте ссориться, – вмешалась Алиция. – Вы правы, яд предназначался мне. Я бы слопала верхнюю кисточку как пить дать. Ясно, он меня боится. С Эдиком покончил, теперь осталась я.
Объятые ужасом, мы молча смотрели на нее. Чудом уцелевшая жертва покушения, причины которого таинственны и загадочны, она вдруг предстала перед нами в каком-то новом свете – ни дать ни взять дева, влекомая в лабиринт на съедение Минотавру. Вот если бы на ней еще была белая хламида…
– А пошто? – поинтересовался господин Мульдгорд.
– Откуда мне знать? Может, я ему просто не симпатична. Разные ведь бывают вкусы у людей…
– Алибо пани весть имея паки. О та особа, убивец. Да будут велики труды пани в мыслех! Воистину память твоя – мрак великий, да прояснит его мысль светлая! На тя взираху!
– Воистину мысль светлая не можаху прояснити память нашу, – с ходу ответила Алиция.
– Во дают! – восхитился Павел, а у меня невольно вырвалось «О, боже милостивый!», что, безусловно, гораздо больше подходило по стилю к только что услышанному.

При всем этом у Хмелевской была очень интересная жизнь. Двое детей, и оба достигли успеха. Внуки. Множество мужчин - впрочем, официально замуж она, после самого первого раза, так и не вышла. Пани умела стрелять, водить машину, разбираться с туристическим снаряжением. У нее было всякое, хорошее и плохое - и она рассказывает об этом в своей "Автобиографии", не теряя великолепной иронии.

Я выросла на многих книгах - и ее книги были одними из любимых. Покупала томики в мягких обложках на уличных лотках; ждала новых. Пани Иоанна научила меня иронии. Благодаря ей я знаю, что мечта "хочу писать книги и много путешествовать" - такая, которой стоит гордиться. И еще мечтаю посетить Польшу. Когда-нибудь.

(Эпитафия от Лина - тут.)

( Как писать книги? )